Nihil est verum...

«…Жрецу бога Ра трудно понять свободного землепашца»

Собиралась сделать этот пост подзамочным, дабы хейтеры, ликуя и весело вереща от восторга, понесли его по своим уютненьким загончикам, — но не будет им такого счастья, да и пост особых тайн не содержит, а раз так, то пусть висит.
А порассуждать хотелось бы на такую непростую тему, как духовное vs материальное, но в практическом аспекте: если с вопросами заработка и добычи хлеба насущного все кажется самим собой разумеющимся, то духовная жизнь, зиждущаяся на духовных же практиках, зачастую (а точнее: в большинстве случаев) полностью деградирует, приходит в тотальный упадок, стоит только начинать в полной мере брать на себя ответственность за обеспечение себя и своей семьи (про семью в дальнейшем будет отмечено особо).
Аналогичного плана дискуссия развернулась в одной из эзотерических школ, где была сделана попытка посчитать, сколько свободного времени остается у адепта, коль скоро он действительно берется за самообеспечение, не желая также наносить ущерб и своему духовному развитию, а, значит, в полной мере сохраняя соответствующую практику, как если бы он ничего в своей жизни не менял и продолжал пребывать в блаженном состоянии субъекта, предоставленного самому себе и полностью распоряжающегося своим временем. На мой взгляд, проведённые подсчёты были некорректны: на сон выделялось 8 часов (это, скажу я вам, недостижимый идеал — обычно удаётся выкроить часов 6, если хочешь действительно все успевать), на, собственно, трудовую деятельность — тоже 8, а все остальное — в вашем распоряжении, как в том анекдоте: «На тебе, Мойша, пять рублей, и ни в чем себе не отказывай». Из них два часа можете уделить семье, ещё два — каким-то домашним обязанностям или, напротив, развлечениям, ну, а в оставшиеся четыре хоть упрактикуйтесь по самую маковку — это исключительно ваше свободное время. Однако же, на поверку картинка рисуется не столь уж и благостная: не будем забывать, что, попадая в современное рабство, мы осуществляем там профессиональную деятельность в течение восьми часов, и еще час официально отводится на обед, — таким образом, целых девять часов напрочь выкидываются из (духовной) жизни. Хорошо еще, если на работе остается возможность как-то отвлечься (например, почитать специфическую литературу), но an masse даже призрачные шансы на это отсутствуют, особенно, если речь идет о распространенных типах занятости наподобие клерка в банке или продавца, когда нон-стоп идёт поток посетителей, которых нужно обслуживать. Не спускаясь в забой, не разгребая завалы и не входя в горящие избы, тем не менее, трудно каким-то кардинальным образом сложившееся положение вещей переменить. О физическом труде упоминать бессмысленно: ушедшие на производство обречены похоронить свои мечты о саморазвитии, взамен приобретя законное ежевечернее право угнездиться с пЫвом перед зомбоящиком, чтобы там же и уснуть (привет, свободные художники из числа медиашоблы — надеюсь, вам зашла эта аллюзия;))

Чем дальше в лес, чем глубже кризис, тем тяжелее жизнь, но не в метрополии, где пока еще возможностей для трудоустройства вполне достаточно, а в провинции. Некоторые утверждают, что и в Питере теперь работы нет, а потому переезжать бессмысленно, что, конечно же, не так. Лишь частично можно согласиться с членами клуба «где родился, там и пригодится»: не всякой работы в Питере полно, и в этом я убедилась на прошедшей вчера общегородской ярмарке вакансий, разместившейся на площадях Ленэкспо. Некоторые фото и наблюдения с места представлены ниже.

К тому моменту, как я добралась до юго-запада Большого проспекта Васильевского острова, где и проходила ярмарка, время перевалило за полдень, а мероприятие постепенно шло к закрытию, поскольку в планах организаторов было проводить его лишь до 17.00, с тем расчетом, что безработные найдут возможность принять участие, не будучи привязанными к рабочему графику. Не то, что я какая-то ленивая, просто утром пришлось тащиться аж в Сестрорецк, и освободиться от дел удалось лишь к обеду. Поэтому-то основная часть посетителей уже разошлась, что несколько облегчило задачу — посмотреть вакансии без очередей и толкотни, но отчасти и затруднило ее решение, поскольку не все представители работодателей стали дожидаться финала, предусмотрительно отчалив восвояси. К примеру, МВД РФ, по-видимому, интересуют только ранние пташки:

В общем и целом, особой полезности от данного ивента я не ощутила, но зато в очередной раз убедилась в своей правоте: рабочие профессии по-прежнему ценны, работники физического труда — востребованы, а на вакансии прочего спектра — семеро в шляпах стоят.

Mirrored from Zhenny Slavecky.

«Любовь есть Свет, и она не имеет конца»(с)

Новая интересная идея от Михаэля Гитика, который в очередной раз посетил Петербург. В этом году то ли он не приезжал, то ли я не сподобилась сходить на предыдущий шабатон — во всяком случае, это для меня первая лекция за период, начиная с января (общепринятого нового года, так как у евреев новый год отсчитывается иначе). Попытаюсь изложить ее в двух частях, поскольку, хоть два аспекта одной темы и связаны, но все же они вполне самостоятельны и достойны отдельных постов.

Как и подобает, все начинается с Четырехбуквенного непроизносимого Имени В-вышнего, Тетраграмматона. Некогда оно ассоциировалось с четырьмя стихиями (огонь, вода, воздух, земля); теперь же, по мере развития научного потенциала — с четырьмя агрегатными состояниями вещества (твердое, жидкое, газообразное и высокоионизированный газ, или плазма). Если В-вышний, Творец мира — Един и Единственен, как образовалось все это многообразие материи, как существует каждая частица, рождающаяся из ее источника? Поскольку Имя — способ описать материю, оно, в отличие от прочих Имен Б-га, является непроизносимым, ибо напрямую связано со всем творением. Далее приводится довольно простая таблица, многим уже знакомая:

Я выписала варианты в столбец, но на самом деле иерархия в этих четырех аспектах, проявлениях любви отсутствует. Но есть и сама любовь как целостный идеал, или замысел — ее символизирует точка от буквы «йуд», откуда начал распространяться Свет. Это сфира Кетер, уровень замысла, расположенный еще выше, чем идея. Любовь — и то, что Б-г испытывает по отношению к нам, но и наше восприятие тоже. Свет Б-га — любовь, но сосуды, куда попадает этот Свет (каждый из нас — такой сосуд) — разные, и восприятие разное; как следует из сказанного, есть четыре вида таких сосудов («келим», כלים). К слову, «келим» переводится еще и как «инструменты».

И, хотя любовь — это все четыре вида в совокупности: и общность, и поддержка, и помощь, и физический контакт, каждый из нас имеет определенную акцентуацию в той или иной букве. Символично, что 4\5 всех браков заключают противоположности; противоположностями (хотя на самом деле — взаимодополняющими, комплиментарными, как сказано в Торе: «помощник напротив него» — עזר כנגדו) считаются категории 1-3 («йуд»-«вав») и 2-4 («hей»-«hей»).

Продолжение следует.

Mirrored from Zhenny Slavecky.

Сделала стенограмму выступления рава Цви Пински на фестивале «Israel Open». Лекция была посвящена арабо-израильскому конфликту, рассматриваемому через призму hалахи (еврейского закона). Отдельно реплики свои и других присутствовавших не выделяю, публикуя их в рамках единого текста.
______________________________________________

Израиль для евреев — и историческая родина, и земля обетованная, но в еврейской философии эта страна имеет очень большое значение. Иудаизм рассматривает так: почему существует мир? Мир — это, во-первых, некая география (земля, место), и жизнь в мире — это жизнь во времени. Есть место и время. Когда мы соединяем место и время, у нас получается мир. Но кто-то должен проживать в этом мире, и это — каждый из нас. Что такое жизнь в целом? Это комбинация трех вещей: я, время и место. Это написано и в Каббале (еврейской мистике), и это понятно по смыслу — называется «олам», «шана», «нефеш» (עולם, שנה, נפש). «Ашан» (עשן) в переводе с иврита означает — «дым», и в Йом Кипур дым поднимался от первосвященника…«Олам», «шана», «нефеш» — пространство, время и человек, который живет эту жизнь.

Шабат — день покоя, день отдыха, но нельзя назвать Шабат просто «днем отдыха». Шабат — это определенный день с определенной атмосферой, которую надо прожить. Мы берем шесть день недели, работаем, а в седьмой день мы не работаем, отдыхаем, и иудаизм говорит нам, как отдыхать. Этот день должен быть посвящен некой связи, контакту с Творцом. Если я решу, что мой Шабат — в среду, то я, считай, ничего не сделал, так как Шабат невозможно заменить. По определению иудаизм считает, что Шабат — это другой день, другой воздух и другая физика. Это особый день, который еврейская душа должна посвятить время Б-гу. Раз в году есть Йом Кипур, называемый в Торе «Шабат Шабатон» — Суббота всех Суббот, еще более священный день. Во времени есть разные ступени — есть бытовое время, а есть особое. Среди людей все равны, но раньше была должность первосвященника и род коhэнов — потомки колена Леви, которых Вс-вышний выделил с рождения, сказав: «Вы — для Меня, вы — Мои». И про землю то же самое: есть страны, и среди них одна, которую Б-г выделил. Почему именно эту землю, почему не Канаду? Он выбрал именно такой кусок земли, можно задавать вопрос, почему именно в таком регионе…Причем выбор был сделан не по принципу: «Есть народ, ему надо где-то жить, давайте этот кусок дадим», нет — с еврейской точки зрения, эта земля по определению святая, она как Шабат, а Иерусалим — это как Йом Кипур. И любой кусок земли в стране Израиля имеет святость; даже плоды, которые на нем растут, этой святостью обладают. Жизнь соблюдающего еврея непростая — ему во всем нужно искать кошерное, и, покупая фрукты, он тоже проверяет, кошерные они или нет. И важно, чтобы фрукты были не с Израиля, так как на них начинаются всякие ограничения кашрута, и это очень усложняет. Был случай — мы летели в самолете, а там не было кошерного питания. Стюардессе нас стало очень жалко, и она дала свои два яблока со словами: «Я их сегодня купила в Тель-Авиве». К тем плодам, которые выросли в Израиле, есть определенные требования кашрута.

Для чего я это все рассказываю — про плоды, про землю обетованную? Если бы дело было только в том, что эта земля обещана нашим праотцам, давным-давно можно было решить любые конфликты. Ну, пообещали твоему дедушке что-то — ну, не получилось, давайте будем реалистами и уйдем в Уганду. Но нет, мы не можем: эта земля — она слишком святая для нас, и там каждый миллиметр земли — святой в буквальном, не в метафорическом смысле. А сейчас я наконец-то подхожу к hалахе (еврейскому закону) и скажу, что hалаха говорит на этот счет.

…1967 год, мы завоевали вторую часть Иерусалима и так далее…С того момента в мире существует эта идея — на нас все давят, мол, вы, евреи, уступите немного страну, дайте палестинцам возможность создать свое государство, и будет мир. Давайте аргументы «за» и аргументы «против».

— А им своего не хватает? А вопрос с водой как будет решен?

— С водой решим. Если дело в воде, найдут, как организовать воду.

— Кто мешал им до 1967 года создать свое государство?

— Это ваша позиция, она мне близка, но другие скажут иначе. Я не могу сказать, что там вообще нет логики.

— До этого у власти был Ликуд, стояли на жесткой военной политике. Приехала алия какая-то по счету, миллион человек, благодаря которым Перес пришел к власти. Они фактически создали Шимона Переса и привели его к власти.

— Я скажу вам про израильское общество: внутри себя это наиболее сложное общество в мире, и самое политизированное из всех. Когда прошли первые выборы в Израиле, мне было семь лет, и я пришел к отцу, пытаясь его убедить, за кого надо голосовать. В семь лет каждый израильский ребенок знает, за кого мы голосуем. Эти тенденции в израильском обществе трудно прогнозировать и объяснять.

— Если генерал приходит к раввину, как они могут что-то обсуждать? Каким образом генерал может раввину что-то доказать, если генерал не читает Шулхан Арух?

— «Пикуах нефеш» — есть ли где-то граница? Часто в истории возникала ситуация: «Ты умрешь или поменяешь религию», и не является ли это аналогом отдачи Иерусалима?

— Минута на первый вопрос и минута на второй. По поводу генерала, который не учил Шулхан Арух — генерал и не должен учить Шулхан Арух, а раввин не должен быть знатоком военного дела; тут они не вмешиваются в сферу друг друга. Генерал должен дать все данные перед раввином, а раввин со своими мозгами должен понять, а что Шулхан Арух об этом говорит — точно так же, как, например, перед операцией еврейская женщина придет к раввину спросить, можно ли это делать по hалахе. Раввин — он не врач, но должен понять от врача, что это за операция, какие у нее последствия, какой метод используется и так далее. У раввина должны быть мозги. Есть раввины без мозгов, но это отдельная история. Что касается второго вопроса, «пикуах нефеш» — сильнее всего, но есть три случая, когда по закону нужно умирать и не нарушить Тору — это идолопоклонство, запрещенные связи и кровопролитие (как во всяких счастливых голливудских историях: «Убей его, и тогда ты останешься жив»).

Mirrored from Zhenny Slavecky.

Один из публицистов, на которого я подписана в ВК (по правде говоря, из ВК в нынешней реальности стоило бы уже уйти, но есть вещи, которые там держат) поднял интересный вопрос: так ли случайны совпадения в текстах и идеях, либо, если переформулировать: всегда ли один из творцов того или иного текста является плагиатором? А, может, плагиаторы оба? По ссылке вопрос разбирается на примере персонажа, чей образ нашел свое отражение в произведениях весьма знаменитых на сегодняшний день писателей, которые в пору активной литературной деятельности прозябали в безвестности: Говарда Лавкрафта и Роберта Говарда, причем оба автора открыли публике нового героя независимо друг от друга (дух времени тому благоволил, не иначе):

«Из письма в редакцию Weird Tales Говард с удивлением узнал, что его Катулос уж больно подозрительно напоминает Ктулху, чьё имя всплыло ранее в «Зове Ктулху» за авторством Лавкрафта. Удивительные параллели были не просто в созвучии имён, но даже в мифологическом материале, окружавшем обоих персонажей».

Здесь сразу же возникает закономерное предположение о возможном существовании третьего, хронологически более ранего источника, из которого авторы могли черпать вдохновение, слегка изменяя отдельные детали, чтобы писательство оставалось творчеством, а не безотрадной компиляцией. К такому выводу в итоге и пришли дискурсанты:

«Сходство было поразительным, так что создавалось впечатление, что оба автора, и ГФЛ, и Говард использовали для создания своих персонажей некий общий источник. Говард был настолько озадачен произошедшим, что посчитал своим долгом написать Лавкрафту: «Имя Катулос может намекать на нечто подобное, но на самом деле я просто случайно его выдумал, совершенно не имя на тот момент никакого представления о таком мифологическом персонаже как Ктулху (если он на самом деле таковым является)»
[…]
Оба автора сошлись на том, что Катулос – это греческая транслитерация непроизносимого имени Ктулху, а Атлантида служила либо в качестве форпоста Древних, либо воплощением аллюзий к изначальному Р’лайху».

Нечто подобное имело место быть и при формировании священных писаний позднейших авраамических религий, очевидно, имевших общий источник в виде иудейского ТАНАХа, и путем некоторых (порой — весьма обширных) его искажений, главным образом вызванных необходимостью перевода на языки народов мира, составивших себе канон. Между тем, отдельные представители «последнего монотеизма» питают безраздельное доверие к недоказанным (и недоказуемым) постулатам наподобие широко распространеного: «Они искажают слова, (переставляя их) с их мест. И забыли они часть того, что им было упомянуто», не беря в толк, видимо, что утверждать подобное — все равно, что плевать в колодец, из которого пьешь.

Мною же на днях был обнаружен еще один образчик того, как единый источник (впрочем, так оставшийся для меня неизвестным) повлиял на последующие творения, вышедшие из-под пера как основателя секты, так и…гениального советского авиаконструктора. Первый аспект не содержит в себе интриги: речь пойдет о сайентологах с их безумными сочинениями об «оперирующих тэтанах», более-менее внятное изложение которых (осторожно, мозг!) можно найти в статье на портале «Наша психология»:

«Клиру объясняют, что проблема не только в отношениях и работе. И не в инграммах. Основная проблема в том, что 75 миллионов лет назад жестокий повелитель 76 планет по имени Ксену собрал большую часть населения своей империи (в среднем – 178 миллиардов на каждой планете), сослал на Землю и взорвал всех в вулканах при помощи водородных бомб. Оставшись без своих тел, эти существа, которые называются «тетаны», вселяются в тела людей и живут в них. Задачей следующей ступени, которая называется «сайентология», является преобразование каждого клира в «действующего тетана», который обретет счастье и сможет изменять пространство-время-энергию-материю. Уфф! И они в это верят…»

Можно выделить ключевые моменты нарратива — некая далекая галактика терпит катастрофу из-за жестокости ее лидера, после чего разумные формы жизни существуют вне материальных тел, имея редкую и ценную возможность в эти тела воплотиться и тем самым влиять на физические характеристики (пространство, время). А теперь, для сравнения, еще один извод той же сказки — мне удалось его обнаружить совершенно случайно, и то лишь потому, что я перелопатила массу сведений о такой почти забытой фигуре, как Роберто Орос ди Бартини (Роберт Бартини), учителе основоположника советской космонавтики Королева, который, в отличие от Бартини, пользовался куда большей известностью, несмотря на секретность той сферы, которой он занимался. Итак, отрывок под названием рептилоиды с Нибиру «Плазмоиды с Сириуса», представляющий собой краткий пересказ одной из глав киноповести «Цепь», автором которой был Бартини. К слову, «Цепь» так осталась необнародованной его наследниками и хранителями архива, и в Сети (интересная тавтология:)) ее найти не удалось, хотя мне очень хотелось бы это произведение прочесть — у меня есть смутные догадки, что я могла бы обнаружить там кое-что важное для себя лично. Но, коль скоро такой возможности у меня нет, и едва ли она в дальнейшем появится, будем довольствоваться тем, что имеем, и доверять первоисточнику, утверждающему, что некто читал «Цепь» полностью, а теперь взялся за пересказ (вопреки, кстати, воле создателя):

«Вторая часть «Цепи» — пролог ко всей истории Земли. «Пролог на небесах» — в окрестностях двойной звезды Сириус. Там обитала могучая цивилизация существ, чья природа — «пакет» волн, плазма. Катастрофа разметала ноосферу Сириуса. Гонимые яростным светом, разумные плазмоиды рассеялись в Космосе. Изгнание из Рая. Ничтожная горстка космических «погорельцев» достигла Солнечной системы и выбрала планету на жительство.
Было одно трагическое обстоятельство: вырванные из своей экологической ниши, они не могли воспроизводить потомство. Не было каких-то условий — возможно, просто необходимой «критической массы». Оставался один выход — и они им воспользовались: биологические «посредники». Светоносные Существа выбрали третью планету и «поселились» на искусственном спутнике — будущей Луне.
На Земле создается биосфера. И несколько раз уничтожается смертельным перепадом напряженности магнитного поля. Это — запас органических энергоносителей: уголь, нефть, газ, сланец… И — гумус. Одновременно «прорабатывается» фауна: в десятках и сотнях параллельных миров выводятся плавающие, ползающие, бегающие и летающие твари. Те, которые представляют угрозу для экологической ниши будущего человека, безжалостно уничтожаются. Наконец, создается «венец творения» — человеческое тело — идеальный инкубатор души, устройство для передачи информации о сохраняющих реакциях.
Дальнейшее более или менее полно описано в священных книгах земного человечества, особенно в самых древних из них — «Зенд-Авесте» и станцах «Книги Дзиан». Вот, например, седьмая станца (перевод Е.П. Блаватской):
«Ныне это твое Колесо, — сказало Пламя Искре. — Ты — это Я, мое Подобие и моя Тень. Я сам облекся в тебя и ты Мой Вахана, до Дня «Будь с Нами», когда ты снова станешь Мною и другими, собою и Мною».
После этого Строители, облекшись в свою первую оболочку, спускаются на блистающую Землю и над людьми главенствуют — будучи ими самими…» Их было семеро — тех, кто спасся от огненного потопа Сверхновой…»

Как видим, все на месте: катастрофа далекой звезды, «яростный свет» («взрыв в вулканах при помощи водородных бомб»), пристанище изгнанников на Земле в форме «светоносных существ», не имеющих тела («тэтаны»), и, наконец, создание тела как идеального инкубатора для этих сущностей, незримо присутствующих где-то рядом (The truth is out there, ага). Даже окончание почти целиком совпало: в финале всякий из смертных впускает в себя этого космического скитальца (или его эманацию) и де-факто становится с ним единым существом (сей процесс формулируется как «преобразование каждого клира в действующего тэтана» в одном случае, и более естественно — «облекшись в свою первую оболочку, главенствую над людьми, будучи ими самими» — в другом), после чего все живут долго и счастливо, изменяя пространство-время. Этакий каббалистический Гмар Тиккун на новый лад, happy end, которого мы, исходя из гибельности наших поступков, вообще говоря, не заслужили. Выходит, есть и третий неведомый пока источник, объединяющий в содержательном плане два вышеприведенных текста и ставший их основой? И, если сайентологические бредни для меня всегда были и остаются пустым звуком, то не верить Бартини, даже если высказанные им соображения кажутся напоминающими редкостную чушь, оснований нет по очень и очень серьезным причинам. Разве что за него все придумали, а сам Бартини такого никогда не писал? Проверить и доподлинно убедиться в том, какова правда, я, увы, не в состоянии. Хотела завершить этот пост примирительным: «поживем — увидим», но, «жаль только, жить в эту пору прекрасную» — и далее по тексту.

Mirrored from Zhenny Slavecky.

«- Вы знаете, Лаврентий Павлович, ведь я ни в чем не виноват!

— Канэчно, знаю. Был бы виноват — расстрэляли бы!»

(Диалог Бартини и Берии)

Некоторое время назад, вознамерившись вступить в новгородский «Союз журналистов», я собрала документы и отправила их ценным письмом в адрес этой организации. Неожиданные последствия моего опрометчивого шага не заставили себя ждать — блуждая коридорами культурного центра «Диалог», эпистола все же попала в руки адресата, а затем не прошло и — нет, не года, — всего лишь трех месяцев с момента отправки заявления, как я удостоилась лицезреть перед собой правление СЖР Новгородской области в полном составе. Но не будем торопиться, давайте изложим все по порядку — где, когда, как, с кем…Говорят, в германской армии кайзеровских времен было принято подавать жалобу или высказывать свое недовольство лишь по прошествии суток после спорного случая, чтобы действующие лица могли остыть и сформулировать свои претензии внятно. Я выждала достаточный срок, чтобы это повествование получилось взвешенным и как можно более объективным, ведь в редакцию газеты «Новгород», где должен был решаться вопрос о том, достоин ли кандидат стать полноправным членом Союза, меня пригласили еще на прошлой неделе, 14 декабря.

Ты чьих будешь?

«В половине одиннадцатого часа того вечера, когда Берлиоз погиб на Патриарших,

в Грибоедове наверху была освещена только одна комната,

и в ней томились двенадцать литераторов, собравшихся на заседание и ожидавших Михаила Александровича».

(М.Булгаков, «Мастер и Маргарита»)

Придя в условленное место к назначенному времени, я самоуверенно вторглась в один из кабинетов, на который мне указал случайно встреченный сотрудник редакции. В кабинете сидели Вадим Иванов и председатель новгородского Союза журналистов Ольга Ларина, о чем-то общаясь. Поздоровавшись, я уж было уселась на один из свободных стульев, но не тут-то было — черту, разделяющую состоявшихся журналистов уездного города N. и понаехавших пигалиц, еще только тщащихся встать с ними вровень, присутствующие провели молниеносно, предложил мне подождать за дверью до прихода всей прочей пишущей братии. Там, в зеленой тоске ожидания, я барахталась до тех пор, пока заседающие, чей состав к тому времени несколько расширился, не соблаговолили пригласить меня обратно в кабинет…Постепенно подтягивались остальные: Дмитрий Воробьев, Екатерина Переплавченко…Последняя явилась не в одиночестве: при ней был мальчик лет пяти. Мне захотелось поинтересоваться, что забыл ребенок на таких мероприятиях, но я решила проявить такт и сдержаться, — как теперь понимаю, зря: даже если г-жа Переплавченко с младых ногтей готовит малыша к многотрудному тернистому пути в рамках выбранной ею профессии, на заседании правления детям все равно не место, а иной кандидат может совершенно справедливо расценить привод ребенка на заведомо недетское мероприятие как проявление неуважения к себе («Я вся такая занятая, детей оставить не с кем, и вот, теперь ради тебя вынуждена сюда явиться!»).

Но кто же бросает дело на полпути и добровольно отступает, даже понимая, что сражение будет проиграно? Само собой, я, коль скоро уже явилась перед светлые очи арбитров, пожелала идти до конца и дождаться голосования. Его результаты были предсказуемы: за принятие меня в журналисты не поднялась ни одна рука. «Это хорошо», — подумала я, — «Когда Великий Синедрион при Храме выносил обвинительный приговор, при единогласном признании подсудимого виновным, его оправдывали — такой вот парадокс». Радость моя длилась недолго…

— А давайте, я воздержусь, — предложила одна дама, и, воздержавшись, ушла.

Остальные наперебой принялись говорить слова утешения:

— А, может быть, лучше общественная организация юристов?

— А, может быть, вам надо в другую организацию — в конце концов, можно и в питерскую или московскую организацию, где вы ни с кем не конфликтовали…Это же не суть важно, что обязательно в новгородском…

Видеть неподдельную заботу о моем будущем было так приятно, что под напором рекомендаций на тему того, что мне делать, я даже позабыла, что пора идти, пусть и не туда, куда мне посоветовали. В реальность вернуло напоминание: «Сколько мы на вас времени потратили, а вы, такое ощущение, что не слышите нас!», после чего я, поблагодарив собравшихся, покинула помещение. Что ж, весьма признательна за напутствие, но принимать решение относительно вступления в иные организации — хоть в СЖР другого региона, хоть в клуб веселых и находчивых — я предпочту самостоятельно. Вспоминается один из героев культового сериала «Игра престолов», Квиберн, которого выгнали из Цитадели за неэтичные эксперименты, — меня же, выходит, в условную «Цитадель» даже не приняли. Однако, все, что ни делается, — все к лучшему. Почти треть века в отсутствие признания со стороны Союза журналистов как-то перекантовалась, а Союз журналистов — без моего участия в нем, значит, и дальше сможем прожить друг без друга.

Mirrored from Zhenny Slavecky.

Раз пошла такая пьянка, разрежу-ка я последний огурец да расскажу о том чудо-отеле, где довелось нам побывать в нашей недавней поездке в Турцию. Мы, конечно, звезд с неба не хватаем, или, скажем прямо, небогаты весьма, и это еще мягко сказано, однако ввергать себя совсем уж в пучину бедствий, обитая в фавелах и бунгало, не пожелали, поэтому сошлись с туроператором «Анекс тур» на том, что за без малого 60 тысяч рублей они подберут 10-дневный тур для двоих, и этот отель будет четырехзвездочным. Согласиться пришлось на вылет из Москвы, хотя это — та еще свистопляска и напрасные расходы (минимум 2500 рублей туда на поезде, столько же — обратно, 1000 рублей на аэроэкспресс до Домодедово и столько же — обратно), итог — встанет такая поездка не меньше чем в семь тысяч рублей. А ведь потом еще перелет — тоже не особо приятное времяпрепровождение, короче — если есть такая возможность, лучше переплатить, но лететь из того города, где живете.

Так вот, обещанный четырехвездочный отель Emir Fosse Beach неподалеку от Алании, хотя и был, как утверждается, реновирован, на поверку оказался банальной тройкой, о чем наперебой пишут его посетители в Сети (я нашла множество свидетельств, вот только некоторые из них: [1|2|3]). Но и на тройку, увы, он тянул с огромным трудом. Уж лучше бы мы раскошелились слегка и взяли тур тысяч за 80, в отель четыре звезды (реальные, а не номинальные), получив за эти деньги более-менее приличный сервис и питание, которое не напоминало бы на фураж для скота. Но началось все не с еды, ведь я даже толком не помню свой первый завтрак там — настолько была замучена. В Турцию мы прибыли ранним утром, — соответственно, на ресепшене этого отеля тоже были задолго до 12-ти часов дня, когда начинается заселение в номера. Единственное, что смогли нам предложить сотрудники отеля — поболтаться где-нибудь или посидеть в холле. Не мудрствуя лукаво, я кинула дорожную сумку рядом со стоящим в холле диваном, легла на него и уснула, в чем была — в джинсах и кроссовках. Честно говоря, в тот момент меня совершенно не волновало, что подумают окружающие, уж очень спать хотелось. Проснулась я как раз к 12-ти дня, и к этому времени номер нам подобрали. Выяснять, есть ли в нем какие-нибудь поломки, не было никаких сил, так что об этом мы задумались гораздо позже, когда оказалось, что кондиционер живет своей жизнью, совершенно не реагируя на нажатие кнопок пульта: сначала он вдруг непонятно почему включался, а потом столь же внезапно выключался. Единственной панацеей служило вытаскивание карточки из выключателя, которым электрифицировался весь номер — только тогда кондиционер выключался окончательно и больше не тарахтел. В целом, я в южных странах прекрасно обхожусь без кондиционера вообще, жара меня в принципе не тяготит, так что, если бы он не работал вовсе, было бы даже лучше. Когда я снесла на ресепшен пульт с просьбой его заменить, администратор ответил, что специалист, который может его отремонтировать, давно ушел и придет только на следующий день. И все же вечером отремонтированный пульт мне выдали, и на сей раз кондиционер на него наконец-то стал реагировать — уж не знаю, кто его починил до прихода специалиста.

[Сиротский завтрак]

Овсянку, перемешанную с какими-то приправами, и пожаренные с яичницей перцы тоже потреблять не очень-то хотелось, несмотря на то, что это выдавалось за второе блюдо, а значит, по существу кушать было больше нечего. Пару раз давали курицу — сперва она оказалось пережаренной, и тем самым испорченной до невозможности, а во второй раз, когда на кухню пришел другой повар, курица получилась нормально (нельзя сказать — «неплохо», а именно — нормально, в том смысле, что третий сорт — не брак). Рыбы — смело вас заверяю — не было вообще, потому что тот, с позволения сказать, продукт, который однажды выложили с прицелом на рыбное блюдо, таковым назвать никак нельзя, это даже не «осетрина второй свежести», а просто какие-то свалявшиеся куски безвкусной массы, в которой угадывалась запеченная мука, и только. Правда, муж говорил, что еще в Йом Кипур, 30 сентября, какую-то рыбу им подавали (видимо, по вкусу и по консистенции напоминающую то, что я описала), но мне ее увидеть не довелось из-за поста. Также из напитков имелось местное пиво (что-то типа нашего «Невского», или примерно того же качества) и вино. Красного вина почти никогда не хватало, потому как оно было еще приличным, а вот в белом явственно чувствовались нотки разведенного спирта, из чего я сделала вывод, что это не вино вовсе, а черт знает что, и пить его не стала. Сказать, что питание в этом отеле из рук вон плохое — значит, ничего не сказать. С голодной горки, конечно, и так сойдет, но, скажу честно — в советских столовых кормили и лучше, и сытнее, и вкуснее.

[А вот вид из окна прекрасен, с этим не поспоришь…]
Соответственно, выбирая отель в грядущем путешествии, имейте в виду, что Emir Fosse Beach едва ли удовлетворит ваши запросы. Наверное, поэтому иностранцев там почти не было, публика обитала в подавляющем своем большинстве русскоязычная, ведь иностранцы унижать себя подобным образом просто не позволят, а наши люди ко всему привычны, особенно, когда еще и турагентства вводят их в заблуждение статусом и звездностью отеля.

…Продолжаю дальнейшее описание наших ветеринарных передряг: около девяти вечера того же дня я, измученная нарзаном ожиданием, показавшимся бесконечным, вернулась в клинику им. Айвэна Филлмора, где Муське к тому моменту должны были завершить операцию по удалению одной гряды молочных желез (тотальная мастэктомия). Действительно, вскоре мне отдали переноску, в которой сидела кошка, едва оклемавшаяся от наркоза. Глаза у нее были остекленевшие, на тушку натянута попона — больше ничего толком не разглядела. Молоденькая девушка-анестезиолог вручила мне нижеприведенный документ, заповедовав делать внутривенные инъекции антибиотика под названием «цефотаксим» дважды в день в дозировке 0,2 гр. и дважды в день обрабатывать шов хлоргексидином и левомеколем:

Передержку она не предложила; впрочем, я и не согласилась бы — она там баснословно дорогая: один день пребывания животного буквально на вес золота. Вопрос о том, как именно я буду делать внутривенные инъекции и перевязки, естественно, тоже никого из этих лекарей не заботил. У кассы меня ждал сюрприз — если вы собираетесь лечить свое животное в этой клинике, обратите, пожалуйста, на этот пункт пристальное внимание. По прейскуранту клиники им. Айвэна Филлмора стоимость операции составляет 8000 (восемь тысяч) рублей (сейчас, судя по представленному на сайте прайсу, она увеличилась до десяти тысяч — видимо, ребята вошли во вкус), но это только цена самой работы, без учета диагностических исследований, на которые я уже истратила более трех тысяч рублей, а также не включая необходимые для операции материалы и наркоз, о стоимости которых дамы на кассе ранее заявляли, что это обойдется недорого, «всего около полутора-двух тысяч рублей, совсем немного» (см. предыдущий пост). Так вот — хотите узнать, что значит «немного» по мнению персонала ветеринарной клиники им. Айвэна Филлмора? Это сумма, практически равная стоимости самой операции:

Итог — при указанной на сайте цене операции в 8000 (восемь тысяч) рублей я выложила за нее 15852 (пятнадцать тысяч восемьсот пятьдесят два) рубля 48 копеек! Конечно, следовало бы не платить им вообще ничего, а просто развернуться и уйти, и пускай бы эти ушлые господа и дамы потом пытались бы реализовать свои растущие аппетиты посредством обращения в суд (чего бы они наверняка делать не пожелали, поскольку это сопряжено со значительными трудностями), но в тот момент я не стала скандалить, поскольку была не в том состоянии, на что, впрочем, и делался расчет со стороны этих дельцов. И впрямь: крайне сомнительно, что хозяин, чей любимец только что перенес операцию и с нетерпением ждет возвращения домой, примется устраивать разбирательства возле кассы в надежде пресечь попытку развода на деньги (хотя в отзывах такие хозяева встречались — честь и хвала людям с железной выдержкой, к коим я, увы, не отношусь). Кстати, в основном выдержку и волю демонстрируют именно мужчины — все-таки женщины более ранимые и эмоционально нестабильные существа. Заплатив эти немалые для меня деньги (девочка-то нищая, как вы помните), я подхватила переноску с Муськой и поскорее оттуда свинтила.

По наивности своей я думала, что сейчас приду домой, вытащу Мусю из переноски, заброшу в какой-нибудь дальний угол и по обыкновению займусь своими делам, поэтому вызвала такси, и мы покатили. Вы не представляете, как мне повезло, что свистопляска, начавшаяся по приезду домой, не случилась прямо в машине — в противном случае водитель наверняка куда-нибудь врезался бы на полном ходу, обезумев от того воя, который издала Муся, едва только я попала в квартиру и закрыла за собой дверь. Видимо, наркоз ей ввели именно в такой дозировке, чтобы он отошел ровно-ровно к возвращению, потому что кошка вдруг заорала не просто дико, а душераздирающе — я никогда не слышала, чтобы животные так орали. К тому же, она начала со всей силы биться в переноске — пришлось ее оттуда вынимать и качать на руках, как младенца — только в этом положении она успокаивалась хотя бы на несколько минут…Никаких обезболивающих мне с собой не дали — анестезиолог предупредила, что ветеринары в России подвергаются за это уголовному преследованию, так что питомцы, которых после операций забирают домой, вынуждены мучиться от боли, порой невыносимой. В очередной раз посылаю тысячу проклятий на тех выродков (по сути, они являются убийцами и живодерами), которые издеваются над животными и людьми, законодательно закрепляя эти изуверства и запрещая продажу блокирующих боль препаратов — чтоб им сдохнуть в муках, и пусть ни одна живая душа им не поможет!

Вот так, с орущей Муськой на руках, я принялась названивать в клинику в надежде узнать, как можно в этой ситуации помочь кошке и чем вызвано столь тяжелое ее состояние. Я стойко переношу собственную боль, но мучения ни в чем неповинного существа неизменно вызывают у меня смятение, поэтому слезы сами лились из глаз, и сдержать их я не могла. Эту слабость в клинике им. Айвэна Филлмора мне не простили — взявшая трубку девица обозвала меня «истеричкой», нахамила сполна, а под конец разговора заявила, что никто мне помогать не будет, потому что у них сейчас пересменок, и никого из врачей нет. Посыл был ясен — «Мы получили ваши деньги, а дальше пропадите вы со своей кошкой пропадом — нас больше ничего не интересует». Тогда я принялась дозваниваться до анестезиолога, которая, несмотря на якобы имеющий место быть пересменок (в 11 вечера, ага), все же взяла трубку и посоветовала снять с кошки попону (та пыталась содрать ее с себя лапами, запутываясь в тесемках и причиняя себе дополнительную боль), а по поводу анальгетиков констатировала уже известный мне факт: препаратов для обезболивания нет, посему терпите, как хотите.

Вот мы и терпели: всю ночь Муся орала, металась, шипела, соскакивала с места и пыталась куда-то убежать (наверное, хотела забиться в темное место), и даже Манях, которая тоже каким-то образом очутилась в комнате, понимала, что подружке очень плохо, но ничем не могла помочь, поэтому от испуга принялась нападать на меня, думая, что это я мучаю Муську. Манях разодрала мне ногу в четырех местах до кости (теперь на всю жизнь остались страшные рубцы), но тогда я этого даже не почувствовала — настолько мне было не до своих проблем. Маняха, впрочем, потом все равно выпроводили из комнаты, с Муси сняли попону и держали кошку только в толстых строительных перчатках, чтобы она никого не поцарапала. Под попоной обнаружился огромный продольный шов через весь живот, от передней лапы до зада:

Врачи из других клиник, к которым я впоследствии приводила кошку, глядя на это, восклицали — «Что это за франкенштейн?!», а мне приходилось лишь грустно улыбаться — «Ну вот, так зашили»..Уже под утро я, будучи физически не в состоянии сидеть рядом с кошкой и присматривать за ней, положила ее в переноску (переноска довольно просторная, в виде корзинки), сверху поставила канистру с водой, чтобы она не выбралась, и легла поспать хотя бы несколько часов, так как было уже невмоготу. В любом случае, разлизать свой шов в переноске Муська не смогла бы — там совсем мало места и слишком неудобно это делать.

…Часа через три я проснулась — впереди ждало множество дел. Прежде всего, нужно было закупить кучу шприцов разных видов: на 10 миллилитров (чтобы делать инъекции физраствора в холку, так как кошка не пила, и нельзя было допустить обезвоживание), на 5 мл (для цефотаксима) и инсулиновые (у них тонкие углы, а укол цефотаксима крайне болезненный, поэтому я решила применить этот «лайфхак»). Также понадобился физраствор и, собственно, антибиотик, а также для обработки швов — хлоргексидин и левомеколь. За что я терпеть не могу питерские аптеки — в большинстве из них нет даже физраствора (более того — там не сыщешь днем с огнем и йод с зеленкой), поэтому обойти пришлось аж четыре аптеки, чтобы купить все, что требовалось. В ветстанции я купила еще вторую попону, на смену первой, если она вдруг загрязнится — хотя по большому счету вторая попона оказалась не особо и нужна.

…Для кого-то последний бой — он трудный самый, а у меня каждый раз самое трудное дело — это что-то начать, потому что еще ничего не знаешь и не умеешь, а делать уже нужно. Для начала я развернула Муську боком и посмотрела на тот ужас, который творился у нее на животе. Воистину, это был кошмар — бритое пузо и идущий по нему жуткий разрез, прихваченный нитками (качество фото тоже ужасное, но других нет — не до фото было):

Мне стало очевидно, что тереть по такому шву ватным диском, смоченным хлоргексидином — это самоубийство прежде всего для меня самой (кошка просто разодрала бы такого «целителя»), поэтому ватный диск я подставляла под шов, а из бутылки с хлоргексидином лила жидкость прямо на этот шов, постепенно продвигаясь от удаленного лимфоузла к хвосту. После этого намоченные места предстояло аккуратно подсушить (тоже ватным диском, слегка дотрагиваясь им до кожи), а сверху наложить мазь. Левомеколь накладывала следующим образом: ватный диск сворачиваем пополам, наносим на него полоску мази, и прикладываем ко шву — так обрабатываем сантиметр за сантиметром. За ночь боль немного утихла, так что, пускай и с горем пополам, но Муська позволила мне провести обработку. Теперь можно надевать попону — это тоже непростая история, и я здесь слегка облажалась, завязав тесемки #6 и #7 просто у нее на спине (а надо было крест-накрест, иначе седьмая пара падала и волочилась потом, открывая пространство для разлизывания). Но меня никто не учил, поэтому делала так, как умела, по наитию. Вторую попону я стирала, — к вечерней обработке она успевала высохнуть, и я меняла ее, даже если первая не успела загрязниться или намокнуть.

Теперь уколы: в холку все колется очень просто — набираем в шприц 10 мл. физраствора, оттягиваем пальцами кожу на холке, находим как бы «ямочку» и втыкаем шприц туда (втыкайте, не бойтесь — кошке практически не больно в этом месте). Вводить предельно медленно, как многие советуют, не нужно — это не капельница, поэтому спокойно давим на поршень, и секунд за 30 вся жидкость попадает внутрь (может образоваться как бы небольшой горбик). Что касается цефотаксима, то здесь действуем следующим образом (внутривенные инъекции делать не умею, и ну их к черту; ограничилась внутримышечными): сперва набираем в пятимиллилитровый шприц пять мл. физраствора, затем вводим их во флакончик с антибиотиком и тщательно взбалтываем. Далее из флакончика набираем 1 мл, не больше (можно меньше — например, 0,7 мл) вещества и вкалываем кошке внутримышечно — в бедро, в его заднюю его часть. Имейте в виду — укол крайне болезненный, поэтому орать тварька будет страшно, и лучше заменить на этом шприце иглу, поставив туда иголку от инсулинового шприца. Так вы выиграете несколько секунд — кошка не почувствует, как вы вторнули иглу, и вы сможете быстро впрыснуть антибиотик. Но желательно, конечно, чтобы животное придерживал кто-то еще — я наловчилась делать самостоятельно (точнее, у меня просто не было выбора — домочадцы, увидев квест, который мне предстоит, внезапно разъехались по делам), но поначалу с уколами были проблемы. Обычные внутримышечные уколы удобно делать, когда кошка лежит на боку (так я прокалывала курс антибиотиков Маняху), но из-за болезненности цефотаксима почти наверняка начнутся попытки вырваться, так что лучше посадите вашего пушистого друга так, чтобы попа немного свисала — например, со стола, — а ваш напарник пускай стоит спереди и придерживает передние лапки. Так вы легко сможете воткнуть иглу и быстренько впрыснуть лекарство, а кошка, почувствовав боль от введения вещества, наверняка рванется вперед, и тут напарник ее подхватит. Фиксировавший Муську был в тех же строительных перчатках, которыми мы держали ее ночью, а потом, когда я колола ей уколы самостоятельно (перчатки, сами понимаете, в этом случае не наденешь), Муся грызла мне руку:)) До сих пор остались следы от царапин и укусов.

Вообще, после столь серьезных хирургических вмешательств животное требует передержки в стационаре, которая, по идее, должна входить в стоимость операций (и, как мне кажется, я заплатила более чем достаточно, чтобы кошка за эту сумму побыла там пару дней, избавив меня от необходимости демонстрации чрезмерного героизма). Но — мы живем в России, а здесь сами знаете какие реалии. За свои же деньги я получила только лишний геморрой стресс и громадное кол-во возни вместе с риском попросту потерять кошку, а другой бы просто оставил животное дома, без всяких операций и уколов, — даже зная, что без лечения скотинка умрет. И — надо самому через все это пройти, чтобы пришло подлинное осознание, — после пережитого мне не в чем будет такого хозяина упрекнуть.

Продолжение: «Муськино горе: все хорошо, что хорошо кончается»

Предыдущая часть: «Муськино горе: незамысловатые способы развода на деньги, практикуемые ветклиниками»

Mirrored from Zhenny Slavecky.

Эту прекрасную статью некой Ольги Савельевой в продолжении заявленной темы об Эдиповом комплексе я перепечатываю в свой бложик специально для моего дяди, который через свою мать (мою бабушку) постоянно заверяет меня, будто не читает мои интернет-ресурсы и даже не знает, где они находятся. Дядя, поскольку мне отлично известно, что ты таки читаешь, лови горячий привет и, по возможности, задумайся над прочитанным. Только не пудри потом своим родителям мозги, рассказывая о том, какая плохая и безжалостная твоя племянница. Просто задумайся — молча, про себя — и выводы сделай надлежащие, потому что эта история — калька с твоей жизни, с той лишь разницей, что ты, в отличие от Гордея, нигде не работаешь, и что тебе не 43 года, а 42.

…Пока я снимала шубу, он похотливо ощупал меня взглядом и подобострастно прошептал: «Проходите, проходите…»

— Гордик, твоя девушка уже пришла? — раздался с кухни дребезжащий старческий голос.

— Пришла! — громко крикнул он в кухню, а мне тихо, словно оправдываясь, торопливо пояснил. — У меня мама дома…

— Мама? — я слегка озадачилась: про маму мы не договаривались.

Мальчик Гордей в глубоком Эдипе, и маменька его там же. Описанное явление очень распространено в этой стране, и тема эта весьма тяжелая (я регулярно по этому поводу стебусь, хотя на самом-то деле все крайне печально). Известно одно: вытащить сынульку из таких созависимых отношений — уже подвиг для женщины, настоящее подвижничество, и возможно оно лишь в том случае, если гипотетический «Гордей» сам захочет исцелиться (естественно, непременным условием является отъезд от маменьки на приличное расстояние, — желательно в другой город, — чтобы не смогла дотянуться). Маму здесь вылечить принципиально невозможно. И на заметку будущим родителям: отделяйте детей от себя как можно раньше, оптимально — с момента наступления совершеннолетия. Тогда вы с этим никогда не столкнетесь. Недаром мудрая еврейская традиция постанавливает однозначно: «С 18 лет — под хупу» (кое-что об этом я уже писала). Ну, а если не под хупу, то просто вон из родительского дома, и «творите свою волю» где угодно: хоть на лавочке во дворе, хоть в заплеванной коммуналке, а иначе из этаких доморощенных сыночков и доченек получаются просто посмешища, пересиживающие в теплых гнездышках и в щенках до старости пребывающие.

Mirrored from Zhenny Slavecky.